Главный трансплантолог России: трансплантация — это большая, тяжёлая работа

Чтобы развеять мифы и предубеждения, мы обратились к главному трансплантологу Минздрава России, руководителю НМИЦ трансплантологии и искусственных органов имени В. И. Шумакова, академику РАН Сергею Готье.

Врачей оправдали, но осадок остался…

Анна Гришунина, «Здоровье АиФ»: Сергей Владимирович, в сознании наших людей живёт предубеждение перед посмертным донорством органов. То и дело в СМИ рассказывают о детях, которых продают на органы, о врачах-убийцах, о чёрных трансплантологах.

Сергей Готье: Я занимаюсь трансплантологией с конца 80‑х годов. Не проходит нескольких месяцев, чтобы не возникало какой-то очередной «сенсации» о незаконном изъятии органов. Сейчас уже кто-то додумался даже до того, что якобы паспорт здоровья школьника заведён, чтобы выведать группу крови ребёнка и в случае чего  изъять его органы. Все эти истории на поверку оказываются фейками. Но осадок-то остаётся. Они наносят колоссальный вред трансплантологии. Вспомнить хотя бы историю, которая произошла в Москве в 2003 году, когда в 20‑ю больницу, прямо в реанимационное отделение, нагрянули правоохранители и обвинили врачей, что они забирают органы у ещё живого человека. Врачей потом полностью оправдали. Но вся эта история надолго остановила посмертное донорство в нашей стране. Донорский потенциал был потерян, хотя и до этого он не был большим. Помня этот случай, наши коллеги-реаниматологи, работающие в больницах, крайне неохотно начали восстанавливать работу в этой области.

– Как часто сегодня в России прибегают к посмертному донорству?

– В нашей стране 3,3 случая посмертных донорских изъятий на 1 млн населения в год. Это в 10 раз меньше, чем в Испании, Франции, Италии, США. В тех регионах, где приняты региональные программы по развитию трансплантации и органного донорства, уровень донорских изъятий достаточно высок. Это большая, тяжёлая, но очень плодотворная работа, которая позволяет спасать сотни людей. Например, в Москве производят 14,9 донорских изъятий на 1 млн населения в год, что обеспечивает хороший фронт работ для нашего центра и столичных учреждений нашего профиля. И это абсолютная заслуга Депздрава Москвы. К сожалению, такая картина далеко не везде.

Эффект Грина

– И всё же отношение к посмертному донорству органов остаётся в большинстве своём негативным. Можно ли как-то переломить сознание людей?

– В 90‑х годах в Италии произошло одно трагическое событие, которое кардинальным образом изменило в мире отношение к органному донорству – так называемый «эффект Грина».

Семья американцев – папа, мама и двое детей –  путешествовала по Италии на автомобиле. На них напали вооружённые грабители. В результате их сын Николас Грин получил ранение в голову. В больнице врачи поставили мальчику диагноз «смерть мозга». Посовещавшись, родители решили, что органы их сына должны остаться в Италии, чтобы спасти других людей. В результате 7 пациентам была проведена операция по пересадке. После этого донорская активность в Италии выросла в разы и до сих пор остаётся таковой – 26–27 донорских изъятий на  1 млн населения в год. Я вот думаю: неужели и у нас в стране должна произойти подобная трагедия, чтобы изменить сознание людей?

Богоугодное дело

– Мне приходилось слышать, что служители культа считают пересадку донорских органов неугодным Богу делом. Так ли это?

– Это абсолютно не соответствует действительности. К проходившему ранее Съезду трансплантологов мы даже получили послание патриарха Кирилла, в котором он назвал трансплантологию одним из перспективных направлений медицины. В нём сказано, что труд врача, работающего в этой сфере, заслуживает уважения и признания. РПЦ также одобряет согласие человека на трансплантацию его органов. И в других конфессиях органное донорство тоже считается богоугодным делом.

– Правда ли, что люди с пересаженными органами долго не живут и имеют серьёзные проблемы со здоровьем?

– Это ещё один миф. Они живут абсолютно полноценной счастливой жизнью. Работают, путешествуют по миру, занимаются спортом. У нас есть женщины, которые выносили и родили абсолютно здоровых детей после трансплантации сердца, почек, печени. Среди наших реципиентов сердца есть даже чемпионы по поднятию тяжестей, по бейсболу. У нас есть пациент, которому мы 20 лет назад пересадили сердце. Сегодня ему 72 года, так его энергии позавидуют даже молодые! А всего в стране уже живут около 1000 людей с пересаженным сердцем и ничем от нас не отличаются.

– Какой вид трансплантации наиболее востребован в России?

– Это пересадка почки. Потребность в этой операции значительно выше, чем в пересадке сердца или печени. Количество трансплантаций почек в десятки раз меньше потребности в этой операции. Число больных с почечной недостаточностью постоянно растёт. На диализе сегодня вынуждены жить более 30 тысяч пациентов. И полноценной их жизнь никак не назовёшь. К тому же это ведь очень дорогостоящая процедура. И с точки зрения экономики гораздо выгоднее провести пациенту трансплантацию почки, а для больных это лучший выход.